Народная медицина и травничество
Различия
Здесь показаны различия между двумя версиями данной страницы.
| Следущая версия | Предыдущая версия | ||
|
жигжитов_михаил_ильич [15.07.2015 21:11] Наталья Котова создано |
жигжитов_михаил_ильич [29.10.2022 21:23] (текущий) |
||
|---|---|---|---|
| Строка 1: | Строка 1: | ||
| ====== Жигжитов Михаил Ильич ====== | ====== Жигжитов Михаил Ильич ====== | ||
| + | {{:михаил_жигжитов.jpg?nolink&300 | }} | ||
| - | Михаил Ильич Жигжитов – писатель, имя которого известно во многих селах Бурятии. В его главном романе «Подлеморье» действие происходит в Сибири, прототипы некоторых персонажей – жившие некогда в Адамово люди. | + | **Михаил Ильич Жигжи́тов** – писатель, имя которого известно во многих селах Бурятии. В 1940-х годах жил в Адамово и преподавал в [[школа|адамовской школе]]. |
| - | В Максимихе нам удалось пообщаться с сыновьями Михаила Ильича – ''Константином Михайловичем'' и ''Петром Михайловичем Жигжитовыми'' о жизни их отца. | + | В его главном романе «Подлеморье» действие происходит в Сибири, прототипы некоторых персонажей – жившие некогда в Адамово люди. Например, знаменитый в Адамово купец [[ефим_меньшиков|Ефим Меньшиков]] является прообразом одного из персонажей "Подлеморья", Ефрема Мельникова. А так называемый Король, еще один персонаж романа Жигжитова, является реальной личностью, некогда жившей на территории Адамова. |
| - | Михаил Ильич родился в 1915 году в поселке Усть-Кяхта на границе с Монголией, в степных краях. ''Константин Михайлович'' вспоминает, что «//батя с детства грезил Байкалом//». | + | В Максимихе нам удалось пообщаться с сыновьями Михаила Ильича – <cite>Константином Михайловичем</cite> и <cite>Петром Михайловичем Жигжитовыми</cite> о жизни их отца. |
| - | Закончил Новосибирский учительский институт. Его большая семья (пять сыновей и две дочери) много переезжала, Михаил Ильич работал учителем во многих селах - Адамово, Тазах, Давше, Курбулике, Максимихе. В Адамово Михаил Ильич вернулся с войны, жил там до 1948 года. ''Константин Михайлович'' рассказывает: «//Отец почему-то очень уважал адамовских. Потому что раньше еще, вот когда мы переехали из Давше в Курбулик, там много бригад стало рыболовецких, и он всегда общался ближе с адамовскими. И он всегда говорил, что народ адамовский хороший//» . | + | Михаил Ильич родился в 1915 году в поселке Усть-Кяхта на границе с Монголией, в степных краях. <cite>Константин Михайлович</cite> вспоминает, что <q>батя с детства грезил Байкалом</q>. |
| - | Михаил Ильич много времени уделял своим ученикам, на больших переменках играл с ними: «//Раньше же были большие перемены, вот два урока пройдет и большая перемена. Так вот когда тепло – по осени или весной – он с нами в лапту играл.. В городки играл. Сейчас какой учитель играет на перемене?//» , учил ориентироваться по звездам. Сыновья называют его «учителем старинной закалки», «просветителем». В послевоенные годы он ходил на лыжах в соседние деревни: «//Когда в верховьях Баргузина жили – некоторые не имели возможности в школу ходить, у некоторых ведь обуток не было в послевоенные годы. Он на дому соберет пацанов, в соседни деревни придет, все объяснит. Кто хотел учиться – учился...//» . | + | Закончил Новосибирский учительский институт. Его большая семья (пять сыновей и две дочери) много переезжала, Михаил Ильич работал учителем во многих селах - Адамово, Тазах, Давше, Курбулике, Максимихе. В Адамово Михаил Ильич вернулся с [[адамово_в_годы_войны|войны]], преподавал в адамовской школе, жил там до 1948 года. Многие ученики писателя все еще проживают в Адамово и с большой любовью вспоминают Михаила Ильича. <cite>Константин Михайлович</cite> рассказывает:<q>Отец почему-то очень уважал адамовских. Потому что раньше еще, вот когда мы переехали из Давше в Курбулик, там много бригад стало рыболовецких, и он всегда общался ближе с адамовскими. И он всегда говорил, что народ адамовский хороший</q>. |
| - | Михаил Ильич был заядлым охотником и подходил к этому делу серьезно, отличался от тех охотников, которые что видят, то и стреляют: «//Он самочку и сам не стрелял и нам не велел. Я один раз в сумерках самку стр?ельнул. Домой приехал, мясо-то отнес, батя отдыхал тогда. Мать там котлетки сделала, то-другое, так он по мясу понял, что это самка. И он пришел потом ко мне, я смотрю, батя не в духе и говорит: «Ты что, с читканскими походил-поохотился и что, самок научился стрелять? По вкусу, по мясу определил, что это самка//» , - рассказывает ''Константин Михайлович''. | + | Михаил Ильич много времени уделял своим ученикам, на больших переменках играл с ними: <q>Раньше же были большие перемены, вот два урока пройдет и большая перемена. Так вот когда тепло – по осени или весной – он с нами в лапту играл.. В городки играл. Сейчас какой учитель играет на перемене?</q> Учил ориентироваться по звездам. Сыновья называют его «учителем старинной закалки», «просветителем». В послевоенные годы он ходил на лыжах в соседние деревни: <q>Когда в верховьях Баргузина жили – некоторые не имели возможности в школу ходить, у некоторых ведь обуток не было в послевоенные годы. Он на дому соберет пацанов, в соседние деревни придет, все объяснит. Кто хотел учиться – учился...</q> . |
| - | В 1962 году газеты Баргузинского района писали о встрече Михаила Ильича с медведем на охоте: неожиданно напав на Жигжитова, медведь нанес ему 39 ранений. ''Константин Михайлович'' вспоминает об этом случае: «//Один дед тут поставил петлю на медведя и медведь попался в петлю. Петля хреновая была, он ее оторвал и с оторванной петлей пошел, как раз батя шел. Он короче батю скараулил. Там такое место, тропа, а батя понял, он сперва, медведь, спереди шел и наступил лапой и отпечатки троса батя заметил. Так у него карабин был, он уже все, наизготове шел. Так вот медведь он до чего хитромудрый-то. Там валежина такая толстая была и батя через нее когда стал перелазить-то, он сзади на него в тот момент налетел, сзади. Карабин сразу ударил, так с такой силой, что даже пряжкой у бати рану тоже. Батя левша был, он в пасть руку затолкал, а нож вытащил и считай зарезал – в сердце.. Медведь 39 ран бате нанес… за секунды. Височную кость раздробил, руку сломал. Он еще стрельнул, кровь хлещет, он рубаху разорвал, перетянул, еще карабин спрятал. И вот в таком состоянии он пополз. Где шел, где полз. Там речушка такая Верхняя речка называется, и там две жердочки, там переходить надо браться, чтобы перейти. Я говорю: "Батя, ты как там перешел?", а он: "Не помню". Я так предполагаю, что он иной раз без сознания полз. Это на озере Духовом. Он выполз, как раз где тропа ведет к Верхней речке. Его подобрали, Коля Черниговский. И вот в таком состоянии, там место называется разведенцы – можно туда уйти, можно туда. Километров 8 в таком состоянии. Думаю, просто батя волевой человек был. Крепкий в этом отношении был//» . | + | Михаил Ильич был заядлым [[охота|охотником]] и подходил к этому делу серьезно, отличался от тех охотников, которые что видят, то и стреляют: <q>Он самочку и сам не стрелял и нам не велел. Я один раз в сумерках самку стрельнул. Домой приехал, мясо-то отнес, батя отдыхал тогда. Мать там котлетки сделала, то-другое, так он по мясу понял, что это самка. И он пришел потом ко мне, я смотрю, батя не в духе и говорит: «Ты что, с читканскими походил-поохотился и что, самок научился стрелять? По вкусу, по мясу определил, что это самка</q>, - рассказывает <cite>Константин Михайлович</cite>. |
| - | Еще учась в школе, Михаил Ильич проявлял способности к творчеству. По воспоминаниям ''Константина Михайловича'', писать Михаил Ильич «засел», когда жили в Курбулике, но еще до войны вел дневники. В Курбулике был написан рассказ «Снежный обвал»: «//Когда «Снежный обвал» напечатали, многие, да почти все считали: «Вот, Зинаида Давыдовна написала!», - мать наша. Вот разговры такие были. Батя похохатывал, он на такие слова не обижался, все считали, что вот мать написала. Когда напечатали в журнале «Баргузинской правде», Байбуров, главный редактор журнала Байкал, прочитал в «Баргузинке», там главы напечатали, там отрывками, он заинтересовался и сам приехал сюда, в Максимиху. Он приехал и говорит: «Михаил Ильич, «Снежный обвал мне понравился», я хочу договор заключить, хочу опубликовать в журнале. Такая семьища. Я скажу, мы за чертой бедности жили, такая семья большая, ну что учительский оклад мизерный… Когда уже в журнале «Байкал напечатали, тогда уже москвичи на батю обратили внимание. Ну он после «Снежного обвала » много рассказов написал//» . | + | В 1962 году газеты Баргузинского района писали о встрече Михаила Ильича с медведем на [[охота|охоте]]: неожиданно напав на Жигжитова, медведь нанес ему 39 ранений. <cite>Константин Михайлович</cite> вспоминает об этом случае: <q>Один дед тут поставил петлю на медведя и медведь попался в петлю. Петля хреновая была, он ее оторвал и с оторванной петлей пошел, как раз батя шел. Он короче батю скараулил. Там такое место, тропа, а батя понял, он сперва, медведь, спереди шел и наступил лапой и отпечатки троса батя заметил. Так у него карабин был, он уже все, наизготове шел. Так вот медведь он до чего хитромудрый-то. Там валежина такая толстая была и батя через нее когда стал перелазить-то, он сзади на него в тот момент налетел, сзади. Карабин сразу ударил, так с такой силой, что даже пряжкой у бати рану тоже. Батя левша был, он в пасть руку затолкал, а нож вытащил и считай зарезал – в сердце.. Медведь 39 ран бате нанес… за секунды. Височную кость раздробил, руку сломал. Он еще стрельнул, кровь хлещет, он рубаху разорвал, перетянул, еще карабин спрятал. И вот в таком состоянии он пополз. Где шел, где полз. Там речушка такая Верхняя речка называется, и там две жердочки, там переходить надо браться, чтобы перейти. Я говорю: "Батя, ты как там перешел?", а он: "Не помню". Я так предполагаю, что он иной раз без сознания полз. Это на озере Духовом. Он выполз, как раз где тропа ведет к Верхней речке. Его подобрали, Коля Черниговский. И вот в таком состоянии, там место называется Разведенцы – можно туда уйти, можно туда. Километров 8 в таком состоянии. Думаю, просто батя волевой человек был. Крепкий в этом отношении был</q>. |
| - | В библиотеке села Максимиха нам показали черновик концовки повести «Синий Беркут», по которому хорошо видно, как Жигжитов правил и оттачивал свой текст. Константин Михайлович поделился своими воспоминаниями о работе отца: «//Он оттачивал, и он вот эти черновики он переписывал очень много раз. Вот вы видели один черновик, он по-новой переписывает и опять у него правки. Где выбрасывает, где вставки, 3-4 черновика у него бывало. Перепечатает и все исправит по-новой» . Михаил Ильич думал о своей работе постоянно – не только за рабочим столом, но и, например, на рыбалке: «Бывали у него таки моменты, что глава с главой не сходится – типа тупика. Приходит ко мне, разговариваешь с ним, он вроде смотрит на тебя, а взгляд отсутствующий, страшный взгляд. Он ищет правки. А я чувствую – ага, батя-то как лунатик ходит, всё уже он как на автопилоте туда-сюда. Я ему вру, я говорю: «Батя, под черный мыс, говорят, омуль подошел, давай сбегаем порыбачим». Я сети собираю быстро, все это в лодку, но батя всегда, хоть он на автопилоте ходил, зайдет в магазин, пузыречек возьмет, кое-чего так по мелочи, всё, садимся. Сети вымечем и вы знаете, девчата, некоторые страшные моменты какие бывали.. Костер разведу, чайник поставлю, наношник таскал – дрова на ночь в костер. Батя ходит по берегу, сперва разговаривает сам с собою, потом начинает жестикулировать, вот другой раз как все равно с кем-то спорит или что-то доказывает…//». | + | Еще учась в школе, Михаил Ильич проявлял способности к творчеству. По воспоминаниям <cite>Константина Михайловича</cite>, писать Михаил Ильич «засел», когда жили в Курбулике, но еще до войны вел дневники. В Курбулике был написан рассказ «Снежный обвал»: <q>Когда «Снежный обвал» напечатали, многие, да почти все считали: «Вот, Зинаида Давыдовна написала!», - мать наша. Вот разговры такие были. Батя похохатывал, он на такие слова не обижался, все считали, что вот мать написала. Когда напечатали в журнале «Баргузинской правде», Байбуров, главный редактор журнала Байкал, прочитал в «Баргузинке», там главы напечатали, там отрывками, он заинтересовался и сам приехал сюда, в Максимиху. Он приехал и говорит: «Михаил Ильич, «Снежный обвал мне понравился», я хочу договор заключить, хочу опубликовать в журнале. Такая семьища. Я скажу, мы за чертой бедности жили, такая семья большая, ну что учительский оклад мизерный… Когда уже в журнале «Байкал напечатали, тогда уже москвичи на батю обратили внимание. Ну он после «Снежного обвала » много рассказов написал</q>. |
| - | Михаил Ильич обладал колоссальной работоспособностью: «//Он как сядет другой раз, двое суток, ему мать за столик принесет покушать, он даже от стола не отходил, двое суток мог писать» . Люди, которые с ним общались, вспоминают Жигжитова как человека веселого, остроумного: «Батя на гитаре здорово играл, пел здорово. Казацкие старинные песни любил//» (''К.М. Жигжитов''), «//Михаил Ильич очень интересный человек был, любил шутить, любил через забор перелазить//» (''Лидия Владимировна Корнаково'', с. Максимиха) . | + | В библиотеке села Максимиха нам показали черновик концовки повести «Синий Беркут», по которому хорошо видно, как Жигжитов правил и оттачивал свой текст. Константин Михайлович поделился своими воспоминаниями о работе отца: <q>Он оттачивал, и он вот эти черновики он переписывал очень много раз. Вот вы видели один черновик, он по-новой переписывает и опять у него правки. Где выбрасывает, где вставки, 3-4 черновика у него бывало. Перепечатает и все исправит по-новой</q>. Михаил Ильич думал о своей работе постоянно – не только за рабочим столом, но и, например, на [[рыбная_ловля|рыбалке]]: <q>Бывали у него таки моменты, что глава с главой не сходится – типа тупика. Приходит ко мне, разговариваешь с ним, он вроде смотрит на тебя, а взгляд отсутствующий, страшный взгляд. Он ищет правки. А я чувствую – ага, батя-то как лунатик ходит, всё уже он как на автопилоте туда-сюда. Я ему вру, я говорю: «Батя, под черный мыс, говорят, [[омуль|омуль]] подошел, давай сбегаем порыбачим». Я сети собираю быстро, все это в лодку, но батя всегда, хоть он на автопилоте ходил, зайдет в магазин, пузыречек возьмет, кое-чего так по мелочи, всё, садимся. Сети вымечем и вы знаете, девчата, некоторые страшные моменты какие бывали.. Костер разведу, чайник поставлю, наношник таскал – дрова на ночь в костер. Батя ходит по берегу, сперва разговаривает сам с собою, потом начинает жестикулировать, вот другой раз как все равно с кем-то спорит или что-то доказывает…</q>. |
| - | Умер Михаил Ильич от воспаления почек в 1990 году: «//Он заготоваливал морды (ловушки) на налима, задумался, присел, а земля уже охлажденная была, это уже в октябре-ноябре было. Он сел, березка была, он говорит, облака такие необычные были, он человек восприимчивый, он залюбовался, скатился с березки на землю и застудил почки. Он к себе относился так.. Он там неделю или 10 дней пролежал, когда его медведь помял и нормально, все домой. И с почками так получилось. Покололи то-другое, легче стало, надо было пройти полный курс. А он все – нормально и домой - он вообще больницы не терпел. И он не долечился и второй раз это воспаление пошло и все, и пошло-пошло-пошло.. Его почки доконали. 1 июля 1990-го года он умер. И почти до самого конца все-таки на ногах был//» . | + | Михаил Ильич обладал колоссальной работоспособностью: <q>Он как сядет другой раз, двое суток, ему мать за столик принесет покушать, он даже от стола не отходил, двое суток мог писать</q> . Люди, которые с ним общались, вспоминают Жигжитова как человека веселого, остроумного: <q>Батя на гитаре здорово играл, пел здорово. Казацкие старинные песни любил</q> (<cite>К.М. Жигжитов</cite>), <q>Михаил Ильич очень интересный человек был, любил шутить, любил через забор перелазить</q> (<cite>Лидия Владимировна Корнаково</cite>, с. Максимиха) . |
| + | |||
| + | Умер Михаил Ильич от воспаления почек в 1990 году: <q>Он заготоваливал морды (ловушки) на [[налим|налима]], задумался, присел, а земля уже охлажденная была, это уже в октябре-ноябре было. Он сел, березка была, он говорит, облака такие необычные были, он человек восприимчивый, он залюбовался, скатился с березки на землю и застудил почки. Он к себе относился так.. Он там неделю или 10 дней пролежал, когда его медведь помял и нормально, все домой. И с почками так получилось. Покололи то-другое, легче стало, надо было пройти полный курс. А он все – нормально и домой - он вообще больницы не терпел. И он не долечился и второй раз это воспаление пошло и все, и пошло-пошло-пошло.. Его почки доконали. 1 июля 1990-го года он умер. И почти до самого конца все-таки на ногах был</q>. | ||
